24 мая исполняется 118 лет со дня рождения академика Глеба Михайловича Франка
Глеб Михайлович Франк – организатор и директор Пущинского научного центра биологических исследований Академии наук СССР
История города Пущино неразрывно связана с именем первого директора Пущинского научного центра биологических исследований Академии наук СССР Глеба Михайловича Франка. Академик, лауреат Сталинской и Государственной премий, директор Института биологической физики АН СССР, он участвовал в создании первого советского электронного микроскопа и других приборов, руководил разработками многих биологических и медицинских экспериментов, осуществлённых экипажами космических кораблей, и орбитальных станций. Эрудиция, энциклопедичность и невероятная научная интуиция позволили Глебу Михайловичу стать инициатором и организатором многих научных направлений в Институте биофизики АН СССР. Будучи руководителем крупнейшего в стране института , одной из лидирующих организаций в области физико-химической биологии, Глеб Михайлович прислушивался к мнению своих коллег и всегда с вниманием относился к их идеям. Еще в начале 70-ых годов он понял, что будущее биологической науки - за исследованиями на уровне клетки, интегрирующими знания молекулярной биологии, биохимии, биофизики. С особым вниманием Глеб Михайлович относился к использованию вычислительных технологий в биологии, поддерживая разработку сложных математических алгоритмов обработки микроскопических изображений и нелинейных сигналов в биологических системах. Многообразием тематик научных исследований, оригинальностью разработок, вышедших из стен ИБФ АН СССР, особой творческой атмосферой, сохранившейся в ИБК РАН ФИЦ ПНЦБИ РАН и ИТЭБ РАН по сей день, мы во многом обязаны Г.М. Франку.
Глеб Михайлович – автор более 200 научных трудов по биологическому действию УФ-излучения, биофизике мышечного сокращения, нервного возбуждения, член редколлегий научных журналов, участник симпозиумов и конференций во многих странах мира. Именно его именем названа улица в нашем городе. В другом подмосковном наукограде – Дубне – также есть улица Франка. Названа она в честь брата Глеба Михайловича – Ильи Михайловича.
«Очень схожие внешне, братья были очень разными. Брызжущий какой-то внутренней энергией Глеб – прирожденный лидер, вовлекавший сотрудников в водоворот своих идей и начинаний. Илье, напротив, была свойственна внутренняя сосредоточенность и некоторая погруженность в себя. При этом обоих отличала безусловная порядочность и интеллигентность. И биографии у них схожие», – написал в статье, посвящённой истории семьи, сын Ильи Михайловича и племянник Глеба Михайловича Александр Ильич Франк, доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Объединенного института ядерных исследований в Дубне.
Отец Глеба Михайловича и Ильи Михайловича, Михаил Людвигович, был талантливым математиком, его дядя, Семен Людвигович, – одним из самых заметных философов, покинувших Россию на «философском пароходе» – в 1922 году. Илья Михайлович и его старший брат Глеб Михайлович, видный биофизик, стали действительными членами Академии наук. О судьбе этих незаурядных людей можно прочитать в статье «История одной семьи». Она была опубликована в № 9 журнала «Природа» в 2008 году, но не потеряла актуальности и сейчас. Предлагаем вашему вниманию выдержки из неё. Это интереснейшая история становления двух выдающихся ученых, прославивших отечественную науку. Они жили в непростое время, на переломе эпох, но неизменный интерес к творческому научному поиску позволил им реализовать себя как ученым и организаторам науки.
История одной семьи
Александр Ильич Франк, доктор физико-математических наук, Объединенный институт ядерных исследований, Дубна
Первым из известных мне представителей нашей фамилии был Людвиг Семенович Франк (1844—1882) (прим. дед Ильи Михайловича и Глеба Михайловича). Родился он в Польше, точнее, в Виленском крае (сегодняшняя Литва). Известно, что он поступил в Виленский университет, но польское восстание 1863 г. прервало его учебу. В то время в окрестных лесах скрывалось множество повстанцев, которые привлекали к себе внимание городской молодежи. Видимо, поэтому отец Людвига отправил его в Москву, где тот поступил на медицинский факультет Московского университета и в 1872 г. получил диплом врача. Он служил в Департаменте здравоохранения Министерства внутренних дел. Во время русско-турецкой войны 1877 г. Людвиг Семенович был военным врачом. За доблесть, проявленную при спасении раненых, он получил титул личного дворянина и орден Св.Станислава 3-й степени. Видимо, заслуги его действительно были выдающимися, поскольку присвоение дворянского звания еврею было делом не слишком частым, а случай награждения таким орденом был вообще, насколько известно, единственным. Особенность «жалованного», или личного дворянства состояла в том, что этот титул не наследовался. Дети жалованных дворян носили титул «почетный гражданин».
Незадолго до войны, в 1874 (или 75-м) году Людвиг Семенович женился на Розалии Моисеевне Россиянской, которая родила ему трех детей: Софью, Семена (1877) и Михаила (1878).
Младший из детей Михаил Людвигович Франк – отец Ильи Михайловича и мой дед. Розалия Моисеевна происходила из довольно зажиточной семьи, переехавшей в начале 1860 гг. в Москву из Германии. Ее отец Моисей Миронович занимался чаеторговлей. Его имя упоминается в числе инициаторов открытия в Москве первой синагоги. Супруги Россиянские прожили долгую жизнь и, видимо, оказали довольно большое влияние на детей Франка, особенно после смерти в 1882 г. Людвига Семеновича. Вероятно, именно им дети обязаны знанию с детства немецкого языка.
В 1891 г. Розалия Моисеевна с семьей переехала в Нижний Новгород и там вторично вышла замуж. Ее второй муж Василий Иванович Зак в молодости был близок к народникам, пережил арест и ссылку в Сибирь. Всю жизнь он придерживался довольно радикальных взглядов, и это обстоятельство в значительной степени повлияло на братьев. В этом браке родился еще один ребенок Розалии Моисеевны, впоследствии известный художник Лев Зак.
Надо сказать, что и Василий Иванович, и Розалия Моисеевна были людьми высокообразованными, и дети также получили прекрасное и, можно сказать, классическое образование. Оба учились в гимназии, а Семен еще до гимназии учился в Лазаревском институте восточных языков в Москве. Оба владели несколькими языками, в том числе латынью и греческим. Семен Людвигович был прекрасным пианистом. … Сохранились фотографии Михаила Людвиговича – гимназиста. К этому времени относится знакомство Михаила Людвиговича с Павлом Михайловичем Грациановым, сыгравшее значительную роль в его жизни.
В то время в Нижнем кипела политическая жизнь. Через этот город обычно пролегал путь тех, кто возвращался из ссылки. Кроме того, с начала 90-х годов там целыми группами стали оседать студенты, высланные за участие в студенческих волнениях из Москвы и Петербурга. Павел Грацианов, гимназический товарищ Михаила Людвиговича, уже в 6-ом классе участвовал в кружках революционной молодежи, а в дальнейшем стал профессиональным революционером, социал-демократом. В семейном архиве сохранилось фото группы молодых людей, по-видимому, участников одного из таких кружков. В центре группы Алексей Максимович Горький…
После окончания гимназии братья поступают в Московский университет: Семен в 1894 г. на юридический факультет, а Михаил в 1899 г. – на физико-математический. Павел начал учиться в Московском университете годом раньше. В феврале 1899 г. в Москве и Петербурге произошли массовые студенческие выступления. Все трое принимали в них участие. Семен был арестован на несколько дней, после чего в течение двух лет ему было запрещено проживать в столицах. Он вернулся в Нижний, а оттуда на два года уехал в Германию. Павел просидел в Таганской тюрьме 2.5 месяца и вернулся в университет. Впрочем, вскоре он снова был арестован, уже по другому делу. Неизвестно почему, но сильнее всех пострадал Михаил Людвигович. После двухмесячного пребывания в Бутырской тюрьме ему было запрещено учиться во всех университетах страны. Это обстоятельство сильнейшим образом повлияло на его дальнейшую жизнь.
Гимназическая дружба Михаила Людвиговича с Павлом Грациановым имела и еще одно немаловажное следствие. Дело в том, что у Павла была сестра Лиза (Елизавета Михайловна Грацианова), ставшая предметом юношеской любви Михаила Людвиговича, перешедшей затем в семейный союз. Не имея возможности учиться в России, Михаил Людвигович осенью 1899 г. уезжает в Мюнхен. Насколько известно, в этом ему помогла сестра – Софья Животовская, бывшая замужем за весьма состоятельным человеком. Михаил Людвигович поступает в Баварскую техническую школу (ныне – Технический университет Мюнхена). В 1901 или 1902 г. к нему приезжает Елизавета Михайловна, и в 1902 г. они венчаются в православной церкви в Мюнхене….
В 1904 г. у Елизаветы Михайловны и Михаила Людвиговича родился сын Глеб. В этом же году Михаил Людвигович получил в Мюнхене диплом инженера-машиностроителя, и семья вернулась в Россию. Четырьмя годами позже, 23 октября 1908 г. в семье появился второй ребенок – Илья.
В этот период семья испытывает острую нехватку средств. Дело в том, что полученные за рубежом дипломы считались в России недействительными, и Михаилу Людвиговичу не разрешалось преподавать в высшей школе. В течение нескольких лет он перебивался случайными заработками, затем преподавал в средних учебных заведениях, в частности на курсах пожарных техников. В 1907 г. он записывается в Петербургский университет, откуда его довольно скоро исключают, поскольку у него не было, да и не могло быть, свидетельства о благонадежности. Только в 1912 и 1913 гг. ему удается сдать экстерном экзамены в Юрьевском (Тартуском) университете, единственном в стране, где такого свидетельства не требовалось. Получив, наконец, долгожданный диплом (через 13 лет после начала учебы в Москве), он находит более или менее достойную работу, став приват-доцентом знаменитого Политехнического института в Петербурге. Вероятно, впервые у семьи появилось ощущение, что жизнь, наконец, наладилась.
В тот же период Елизавета Михайловна решает тоже получить профессию. Возможно, это было следствием отсутствия постоянных заработков у Михаила Людвиговича, а, может быть, просто в силу ее энергичного характера. Но, так или иначе, она, к тому времени мать двоих детей, оканчивает курсы сестер милосердия, а потом и Женский медицинский институт. Таким образом, после 1913 г. у нее тоже есть работа. В этот относительно короткий период устроенной жизни семья живет так, как, вероятно, многие семьи того же круга. Работают, лето проводят на даче.
Приведу здесь отрывки из воспоминаний Ильи Михайловича, относящиеся к этому времени. «Отец, несмотря на занятость, уделял нам много внимания. Он заботился о наших игрушках и часто о том, чтобы игра была занимательна и чему-то помогала научиться. Дорогих игрушек никогда не было, и не потому, что средства семьи были скромными. Это был стиль жизни. У нас были, конечно, в большом количестве обычные кубики, из которых строились дома, замки и крепости. Были и оловянные солдатики, причем под руководством отца мы иногда изготавливали сколько-то из них сами, наливая легкоплавкий металл в формочки. Не обошлось и без игрушечных пушек с пистонами. Но были и умные занятия: выпиливание лобзиком, вырезание из бумаги, переводные картинки, хитроумные карточные домики и даже резьба по дереву. Памятна и сохранившаяся до сих пор французская книга «Tom Tit», содержащая то, что теперь называют занимательной физикой. Многое из нее под руководством отца было сделано. Однако не надо думать, что отец занимался с нами каждодневно. Каникулы семья проводила на даче, обычно где-нибудь не очень далеко от Петербурга, главным образом в Финляндии. Что касается родственных связей, они не были очень тесными. Все же мы бывали в гостях у моего дяди Семена Людвиговича Франка, у которого были два сына, Витя и Алеша. …
Особенно трудно отцу жилось в первые годы после рождения Глеба (1904—1906 гг.), когда у него не было обеспеченного заработка. Для нас с Глебом связи с Семеном Людвиговичем, Софьей Людвиговной и с их семьями оборвались после 1917 г., и о них сохранились только смутные воспоминания. Ближе мы знали младшего брата папы, Льва Васильевича Зака. Насколько я помню, папа очень любил дядю Леву, ставшего талантливым художником. Из родственников наиболее близкие отношения у нас были с братом мамы Павлом Михайловичем Грациановым»…
Михаил Людвигович, так и его сыновья (оба впоследствии академики) стали братом и племянниками врага советской власти, выдворенного из СССР по инициативе самого Ленина.
Но вернемся к семье Михаила Людвиговича. … Летом 1917 г. Елизавета Михайловна едет с детьми в Крым. Перед этим тяжело болел Глеб, да и у нее самой не все было хорошо со здоровьем. Вероятно, и Михаилу Людвиговичу было спокойнее знать, что семья вдали от Петрограда. Скоро, по-видимому, стало ясно, что осень 1917 г. – не лучшее время для возвращения в Петроград, и семья задержалась в Крыму, как потом окажется, на долгие годы. Летом 1918 г., понимая, что может оказаться совершенно разделенным с семьей, Михаил Людвигович испрашивает отпуск в Политехе и, вероятно, не без труда, добирается до Крыма. Туда же приезжают брат Елизаветы Михайловны Павел Михайлович и ее мама Ольга Сергеевна. На крымских фотографиях рядом с ними мы находим и Льва Зака. В одном из воспоминаний Илья Михайлович упоминает, что там же был и Василий Иванович Зак. Таким образом, в Крыму оказывается вся семья.
Встает вопрос, как и чем жить. Елизавете Михайловне легче, она врач, и для нее находится работа (и жилье!) в детском санатории им. АА. Боброва в Алупке. Михаила Людвиговича берут на временную работу инженером в Управлении по проектированию орошения Голодной Степи, почему-то обосновавшемся также в Алупке. Дети начинают ходить в школу в Ялте (сначала это было коммерческое училище, потом, уже в советское время, школа называлась как-то иначе). Живя в Ялте, они нередко ходили пешком из Ялты в Алупку и обратно.
В 1918 г. в Симферополе образовался Таврический университет, и Михаил Людвигович начал в нем преподавать. По окончании школы в Симферополь переезжают и дети: сначала Глеб в 1921 г., потом и Илья в 1925. Глеб учился на агрономическом факультете и одновременно работал на кафедре А.Г. Гурвича. Илья формально не был студентом, но слушал лекции по физике и математике. Принимал он участие и в работе существовавшего при университете математического общества, делал там доклад, впоследствии опубликованный. Это была его первая научная работа. …
Но так или иначе, крымский период семьи подошел к концу. В 1925 г. вслед за Гурвичем уезжает в Москву Глеб, а годом позже покидает Крым и Илья. Он уехал в Москву и поступил там на физико-математический факультет МГУ. Михаил Людвигович оставался в Симферополе до 1930 г.
Переехав вслед за Гурвичем в Москву в 1925 г., Глеб продолжил работу под его руководством на кафедре гистологии медицинского факультета МГУ. Начав препаратором, он вскоре поступил в аспирантуру. В 1929 г. он переехал в Ленинград, поступил в лабораторию А.Ф. Иоффе в Ленинградском физико-техническом институте, где проработал вплоть до 1930 г., заведуя впоследствии собственной лабораторией. В 1931г. Иоффе организует Физико-агрономический институт (ФАИ) и становится его директором. По его просьбе Глеб Михайлович переходит в ФАИ, где заведует сектором биофизики, а потом становится заместителем Абрама Федоровича. В 1933 г. он заведует лабораторией во Всесоюзном институте экспериментальной медицины (ВИЭМ), и в 1935г. вместе с ВИЭМ переезжает в Москву. В том же году он получает степень доктора биологических наук. Очевидно, что научно-профессиональная карьера Глеба Михайловича складывалась на редкость успешно. Важные события происходили и в его личной жизни. В конце 20-х годов он женился на Милице Михайловне Курепиной, и в 1933 г. у них родился сын Михаил. Брак не был продолжительным. В 1937 г. вторая жена Глеба Михайловича Лидия Борисовна Прохорова родила ему дочь Анну.
Что касается Ильи Михайловича, то … в 1926 г. он сдал экзамены в МГУ и поступил на физико-математический факультет.
В своих воспоминаниях Илья Михайлович пишет, что сразу же после его приезда в Москву отец познакомил его с И.Е. Таммом, с Г.С. Ландсбергом и Л.И. Мандельштамом. Точнее говоря, подчеркивает Илья Михайлович, «отец объяснил мне, что в отличие от него, исключенного с первого курса университета, мне посчастливилось, и я буду учиться у замечательных ученых – математиков и физиков». Учился он жадно и помимо лекционных курсов стремился попасть в физическую лабораторию. После того, как на первом курсе (а не на втором, как полагалось) он закончил общий студенческий практикум, Г.С. Ландсберг рекомендовал его С.И. Вавилову, набиравшему студентов для постановки задач в специальном оптическом практикуме. В то время Ландсберг, Тамм и Вавилов были ближайшими сотрудниками Мандельштама. Таким образом, он попал в одну из лучших физических лабораторий того времени. Его первым непосредственным руководителем стал М.А. Леонтович, бывший в то время аспирантом. А через некоторое время Сергей Иванович Вавилов предложил ему продолжить работу непосредственно под его руководством. «Вскоре я понял, какая это была для меня удача», - вспоминал впоследствии Илья Михайлович. Примерно два года спустя двух студентов-физиков, в том числе и И.М.Франка, направили для прохождения студенческой практики в Ленинград, в Государственный оптический институт (ГОИ).
Итак, в 1930 г. семья оказывается в Ленинграде. Михаил Людвигович заведует кафедрой в Политехническом институте. Вскоре к нему приезжает и Елизавета Михайловна. Живут они в квартире на территории Политеха. И оба сына здесь. Глеб работает в Физико-техническом институте, а Илья – в ГОИ. … В 1934 г. постановлением правительства ряд ленинградских институтов переводится в Москву, и оба брата покидают Ленинград. Родители же остаются.
Что касается научной работы Ильи Михайловича в ГОИ, то сведения о ней скудны. Публикаций, относящихся к этому времени, немного. Но, по-видимому, результаты были существенными, поскольку в 1935 г. по итогам работ в ГОИ ему была присуждена докторская степень. Диссертация была представлена в виде рукописного доклада и, по-видимому, не сохранилась. Докторами наук братья становятся практически одновременно.
Работа в ГОИ продолжалась очень недолго. В 1934 г. Сергей Иванович настоял на переходе Ильи Михайловича в физический отдел Ленинградского физико-математического института им. В.А.Стеклова, которым Сергей Иванович руководил с 1932 г. Этот переход был сопряжен со сменой тематики, поскольку Вавилов поручил Илье Михайловичу заниматься не оптикой, а ядерной физикой. Вскоре физический отдел, преобразованный в Физический институт, переехал в Москву. С этого момента началась история знаменитого вавиловского ФИАНа.
Теперь мне хочется рассказать об одной не очень широко известной странице истории, тесно связанной с именами братьев Франков. Я имею в виду Эльбрусские комплексные экспедиции 1934—1938 гг. В воспоминаниях о брате Илья Михайлович писал: «Не знаю, как возникла у Глеба эта идея, но за год до Эльбрусской экспедиции, в 1933 г., он предложил организовать самодеятельную группу с научными целями для работы в горах Кавказа. В качестве базы был выбран туристический лагерь Дома ученых в Домбае, около Теберды. Еще в 1932 г. альпинистская группа, состоявшая из А.А. Смирнова, Г.Г. Неуймина и меня, жила там и совершила несколько восхождений. Таким образом, места были нам уже хорошо известны. Ленинградский дом ученых поддержал начинание Глеба и оказал нам помощь.
Нами предполагалось провести в горах измерения главным образом по физике атмосферы, которые было сравнительно просто осуществить. Неуймин и я спроектировали для этой экспедиции простой фотометр для регистрации УФ радиации неба. Описание прибора, видимо, не сохранилось, так как наш отчет в Доме ученых, прошедший с большим успехом, был устным. Но если наша самодеятельная экспедиция не ставила перед собой широких научных задач, то интерес Глеба к исследованиям на больших высотах уже тогда был, несомненно, очень серьезным.
Естественно, что когда весной следующего, т.е. 1934-го года, была созвана Всесоюзная конференция по изучению стратосферы, Глеб не просто стал ее участником, но автором серьезного доклада, посвященного биологическому действию УФ-света. Интерес к проблеме действия ультрафиолета у него сохранился и в последующие годы.
Для предстоящей Эльбрусской экспедиции все это было весьма полезным как в смысле некоторого опыта организации работы в горах, так и в смысле тематики исследований и понимания ее актуальности. Идею Глеба об организации в 1934 г. многоплановой научной экспедиции на Эльбрус активно поддержали А.Ф. Иоффе и С.И. Вавилов. Академия наук активно в этом участвовала.
Ряд институтов (по крайней мере 5) приняли участие в экспедиции. Начальником был назначен профессор Военно-электротехнической академии А.А. Яковлев, а его заместителем Глеб... Тематика была обширной. Я хотел бы отметить медико-биологические исследования. Изучались изменения состава крови и ее динамика, функция дыхания, изменения вкусовых ощущений и т.д. Таким образом, это был первый шаг к комплексным исследованиям на больших высотах, ставших столь актуальными в связи с полетами тех лет в стратосферу. В свою очередь они подготовили и открыли путь современным исследованиям космоса». Думается, не будет большим преувеличением утверждать, что высокогорные исследования на Эльбрусе, проводившиеся под руководством Г.М. Франка, оказали существенное влияние на развитие авиационно-космической медицины в стране.
Н.А. Добротин вспоминал позднее: «возвращалась наша группа из экспедиции уже не в Ленинград, а в Москву, куда ФИАН переехал без нас летом 1934 г.».
Воспоминания об Эльбрусской экспедиции были для Ильи Михайловича очень дороги.
И тут соединялось несколько важных моментов. Конечно, работа, профессия, наука всегда были для него главной составляющей жизни. Думаю, очень важным для него было и то, что он занимался серьезным делом вместе со старшим братом.
Но ведь были еще и горы, которые он так любил. Он бывал в горах и позже. Во время одной из таких поездок он познакомился с моей мамой Эллой Абрамовной….
В 1934 г. он вернулся в Москву и начал свою работу в Вавиловском ФИАНе. Впереди у него долгая и полная событий жизнь.
Тут, в ФИАНе, он снова встретится с бывшим сослуживцем своего отца по Таврическому университету Игорем Евгеньевичем Таммом, и их имена прочно соединятся в истории науки.
Продолжая вместе с Л.В. Грошевым работы с камерой Вильсона, Илья Михайлович одновременно будет вовлечен в работу Вавилова и Черенкова по изучению загадочного свечения.
Пройдет еще много времени, прежде чем Илья Михайлович и Игорь Евгеньевич снова вернутся к обсуждению этого явления. Видимо, много заготовок было уже у Тамма и Франка, если за одну ночь они сумели вчерне сделать свою знаменитую работу, исписав ту школьную тетрадку, листы из которой попадут в воспоминания отца. А потом пройдет еще почти двадцать лет до Стокгольмского триумфа.
А до этого будет женитьба, война и эвакуация с сопутствующими холодом и недоеданием.
Тут, в Казани, семья соберется вместе в последний раз.
«В Казани мы жили порознь, и приехал Глеб туда не сразу. Лидия Борисовна с Асей (жена и дочь Г.М.) уехали в Казань раньше, вместе со мной, с эшелоном ФИАНа, и жили там в небольшой комнате. Сначала у них была комната в квартире местной женщины-хирурга. Потом хирурга мобилизовали в армию, а Глеб Михайлович с семьей получил другую комнату. Виделись мы очень редко, потому что Глеб очень много отсутствовал. В августе 1941 г. у меня родился сын Саша. Было трудно. Моя жена болела туберкулезом. А я разрывался на части между своей комнатенкой и комнатой родителей. …
Помню, у Глеба был хороший знакомый, профессор Шпирт. Его жена, Софья Соломоновна, помогала тогда нашему отцу, у которою открылся туберкулез. Она говорила, что отец настолько истощен, что вряд ли его можно спасти».
Михаил Людвигович не вернется из Казани, и могила его останется там – на Арском кладбище. А Елизавета Михайловна приедет с сыновьями в Москву и будет радоваться подрастающим внукам. Она доживет до того времени, когда сможет назвать себя матерью двух знаменитых ученых, директоров двух больших институтов.
Очень схожие внешне, братья были очень разными. Брызжущий какой-то внутренней энергией Глеб – прирожденный лидер, вовлекавший сотрудников в водоворот своих идей и начинаний. Илье, напротив, была свойственна внутренняя сосредоточенность и некоторая погруженность в себя. При этом обоих отличала безусловная порядочность и интеллигентность. И биографии у них схожие.
В послевоенные годы оба они были вовлечены в атомные дела. По прямому поручению И.В.Курчатова Глеб Михайлович в 1946–1952 гг. возглавлял Радиационную лабораторию № 8, впоследствии превратившуюся в Институт биофизики АМН СССР, и был одним из основоположников радиационной медицины в стране. Велики его заслуги и в формировании космической медицины. Оба брата – лауреаты Сталинской премии. Оба стали академиками АН СССР: Г.М. Франк в 1966 г., а И.М. Франк в 1968-м. С 1957 года
Глеб, в то время член-корреспондент Академии медицинских наук, – директор Института биофизики, а впоследствии и глава Пущинского научного центра, организатором которого фактически и являлся. Илья Михайлович в это время – директор лаборатории в Дубне. Глеб Михайлович скончался 10 октября 1976 г. Воспоминания о нем, написанные Ильей Михайловичем вскоре после смерти брата, полны любви и уважения.
На этом я мог бы закончить свой рассказ. Но прежде чем я это сделаю, я хотел бы назвать имена двух женщин, на протяжении последних десятилетий разделивших с братьями их жизнь и бывших с ними до их последних дней. Это Марина Михайловна Франк и Заруи Сааковна Леонтьева (Франк). Я должен добавить, что у Глеба Михайловича и Заруи Сааковны в 1952 г. родилась дочь Катя.
Вот такова история этой семьи. Во многом замечательной, и в то же время обычной.
